Публикации Опубликовано 29.01.2001

Лечение чумы

Этот ветеринар может спасти собак на ранних стадиях заболевания чумой, но из-за своего страха перед реакцией ветеринарного сообщества он не афишировал свое открытие в течение почти тридцати лет. По общему мнению ветеринаров, лекарства от чумы не существует. Однако, доктор Элсон Сирс, возможно, встретился с одним из тех счастливых случаев, которые дают возможность научного прорыва.

Замечание: Я написал эту статью о чуме собак в июне 1997 г., описывая тот год, в который нам с Эми пришлось бороться с этой болезнью трижды. Это была последняя статья, которую я написал для газеты “Лос-Анджелес Таймс” до того, как я перешел на преподавательскую работу. К сожалению, по ряду причин после того, как я покинул газету эта статья где-то затерялась и так никогда и не была опубликована в печати. Я уже думал, что она утеряна безвозвратно, как вдруг в начале этого года обнаружил копию одного из своих первых черновиков статьи на диске старого компьютера. После того, как я опубликовал этот рассказ здесь в Интернете в мае 2000 года, доктор Элсон Сирс почувствовал необходимость опубликовать подробности своего метода лечения чумы собак. Мой первоначальный вариант статьи был лишь слегка отредактирован.

Эд Бонд

Я начну с того, что расскажу вам, как мы выбирали клички для наших собак. Таг была брошенной на улице восьмимесячной помесью дворняжки и овчарки, с шерстью, истребленной чесоткой. Мы получили ее в прошлом феврале. Она покинула нас в марте того же года.

Селки была черным лабрадором с примесью овчарки – прожорливая грязнуля с носом, постоянно испачканным остатками предыдущей трапезы. Мы ее назвали по имени древнего гальского мифического морского существа, установившего непрочные отношения с человеком, в надежде, что она нас не покинет. Она была взята нами из питомника в середине мая, и навсегда нас покинула в середине июня. К тому времени, когда мы нашли Шейдоу, а это было в октябре, мы испытывали жуткую душевную усталость и не были очень изобретательны в поисках имени. Но она ходила за нами, как тень, по нашему дому, и поэтому мы так ее и назвали. Австралийская пастушья собака, тоже с примесью овчарки, мускулистая и нервозная, она имела привычку лаять в час ночи. Тогда либо Эми, либо я сползали с кровати, и, протянув руки к ее голове, встречались с ней глазами и настолько спокойно, насколько у нас хватало сил, говорили ей “Не надо лаять!”.

Первое, что сделал Гален, увидев нас в феврале этого года, - положил свой подбородок на коленку Эми, затем одну переднюю лапу, и затем другую. На гальском языке его имя означает “спокойный”, но потом мы узнали, что его поведение было отчасти обманчивым – просто он был тогда очень уставшим от борьбы с нашим старым врагом. В течение года мы боролись с этим врагом четыре раза и хорошо узнали его атаки, молчание, обманы и вероломство.

Тридцать лет назад этот враг был также распространен, как и блохи. В настоящее время ветеринары говорили, что нам очень не повезло встретить его несколько раз. Большинство ветврачей никогда его не видели.

Общий итог нашей борьбы с вирусом: две погибших собаки, одна выжившая и одна, никогда не подвергавшаяся его нападению.

Теперь я расскажу вам, как мы боролись с чумой собак.

Таг

“Маленькая коричневая собака, которую вы заказывали, прибыла”, -- гласило сообщение на нашем автоответчике в тот дождливый субботний полдень в феврале. Это звонила Собачья Леди Лос-Анджелеса. “Оплата не нужна, вам только нужно ее забрать”.

Эми и я в волнении позвонили моей сестре, Карен, той самой Собачьей Леди Лос-Анджелеса. Она держит всякие угощения в своей машине для потерявшихся животных и либо возвращает потерянных питомцев владельцам, либо находит им новый дом.

Таг была оставлена в женском туалете на Фармерз Маркет. Ее нашли в коробочке рядом с мусорным ящиком.

В тот вечер мы увидели как грязное четвероногое создание, мало похожее на щенка, обтянутое розовой кожей, которое, казалось, держалось одной усталостью и отчаянием, брело по внутреннему двору Карен этой пассивной походкой марша смерти бездомных собак. Мы не могли определить ее породу.

Эми покачала головой. “Я не знаю, что делать”, - сказала она. “Мы посмотрим, что будет через неделю”, - предложил я. Это я хотел завести собаку. Мы стали жить вместе несколько месяцев назад, и у нас уже было две кошки, но ведь только собака делает дом уютным.

Но враг уже напал и бросил против нас свои микроскопические армии. Мы этого не знали.

Эми направила мне сообщение по пейджеру после первого визита Таг к ветеринару для прививок и осмотра: “Мне нужно кое-что сказать тебе. -- Чесотка”.

Собаке требовались еженедельные обработки в течение 4 недель для уничтожения микроскопических паразитов, которые съели ее черно-коричневую шерстку. Мы должны были держать ее подальше от наших кошек, используя спреи для их отпугивания и иногда оставляя ее одну в ванной. Но ее утешала классическая музыка. В первые две ночи она продолжала ходить походкой узника лагеря смерти.

Затем она поняла, что ей не нужно больше бродить, потому что у нее есть дом. Она отдыхала, спала и постепенно превратилась в настоящую собаку. Мы покупали ей пищащие игрушки и устаивали ей ванны с овсянкой для восстановления шерсти. В один прекрасный день Эми сказала: “Ты выбрал замечательную собаку!”.

В то утро после прогулки Таг уселась в знак протеста против нарушения привычного ритуала, как будто она говорила: “Вы ничего не забыли, а?”. Эми забыла дать ей поиграть с игрушкой из своего кармана. Они поиграли минут пятнадцать и Таг вертелась вокруг ног Эми. “Я люблю эту собаку”, - сказала Эми.

Как вирус, передаваемый воздушно-капельным путем, чума обычно попадает в дыхательные пути из аэрозольных выделений из носа инфицированной собаки, хотя иногда он может попасть в организм через рот, -- сказала доктор Джанет Фоли, исследователь инфекционных заболеваний в Центре здоровья домашних животных. Это очень нестабильный вирус, который живет только несколько часов вне тела собаки. Вирус быстро распространяется в окружающей среде как в укрытии.

В течение 24 часов воздействия на организм Таг до того, как ее нашли в том туалете, вирус уже достиг ее миндалевидных желез и лимфатической системы. Сначала он атаковал ее естественную защиту. На второй или третий день вирус атаковал ее мононуклеотиды, разновидность белых клеток крови, которые борются с болезнями. “Лихорадка может начаться через четыре дня”, - сказала Фоли..

Во время второго визита к ветеринару после того как Таг прожила у нас уже неделю, ей прописали антибиотик от текущего носа. На этой стадии чума неотличима от менее опасного заболевания вроде kennel cough(собачий кашель, питомниковая болезнь). Но в это время она атаковала эпителиальные клетки в покровах респираторного тракта. Мы этого не знали.

Мы засовывали таблетки в лакомства или заворачивали их в маленькие кусочки хлебного мякиша, и заставляли ее выполнять команду “сидеть” ради них. Она быстро научилась сидеть за вкусные кусочки, как будто говоря нам: “Я сажусь, потому что люблю вас!”

Эми брала Таг с собой на работу в Шерман Оакс. Там она стала всеобщей любимицей, как и в ветлечебнице. Таг ходила за Эми по пятам. Таг махала своим хвостом и радостно скакала, когда я приезжал, чтобы забрать их домой в конце рабочего дня.

“У нее теперь есть воля к жизни”, - сказал один из сотрудников Эми, - “Вот в чем разница!”

При чуме направление атаки вируса зависит от его индивидуальной силы и способности животного бороться с заболеванием. Щенки, особенно те, которые не получили никакого натурального иммунитета из молока матери, наименее приспособлены для борьбы с вирусом. Между третьим и девятым днем вирус распространяется по всему телу собаки.

Вирус атакует клетки тем, что называется цитопатогенным ответом, вторгаясь в здоровую клетку и заставляя ее разбухать и гибнуть.

Опасность чесотки отступила и после четырех дней запоры и барьеры, которые мы использовали для ее отделения от кошек, были убраны. Мы брали ее с собой в колледж Мурпарк, где я преподавал журналистику, и разрешали ей играть со студентами.

Было около 7 часов утра понедельника, и вместо того, чтобы испачкать свой коврик, как обычно, Таг сначала лаем попросилась на улицу, а затем стала прыгать и визжать возле моих ног, чтобы я ее вывел. Она уже стала домашней собакой.

Но враг собирал свои силы. В то утро вирус нанес свой удар. Чума разрушила белые кровяные клетки, которые наполняли lining, называемый meneges между спинным мозгом и мозгом, который защищал серое вещество Таг. (Имеется в виду, что вирус преодолел гематоэнцефалический барьер, т. е. барьер между кровью и церебральной жидкостью и нервной тканью).

После первого припадка Таг была сконфужена и залаяла. Эми и ее босс вынуждены были оградить Таг, прежде чем Эми смогла отвезти собаку к ближайшему ветеринару в Студио Сити.

Что произошло дальше, было аналогично использованию пары лезвий для снятия изоляции с электрического провода. Нервные клетки защищены оболочкой, состоящей из клеток, называемых миелин. Если миелен разрушается, - то “это очень похоже на короткое замыкание”, сказала доктор Фоли. Миелен не обязательно разрушается под воздействием вируса чумы; иногда его разрушают собственные антитела собаки, старающиеся атаковать вирус.

Первый припадок Таг был коротким. Ветеринар из Студио Сити разрешил Эми забрать Таг обратно к себе на работу. Он предположил эпилепсию. Или, может быть, она съела паука. Или это что-то такое, что называется чумой.

Эми оставила Таг на работе вместе со своими друзьями, потому что ей нужно было идти на свою другую работу в качестве барменши. Я собирался заехать за ней, но мой пейджер зазвонил опять. Шел дождь. У Таг был еще один припадок, намного сильнее первого и ее отвезли опять к ветврачу в Студио Сити. Я еле-еле нашел эту ветлечебницу, где познакомился с доктором Штайном. Чума была по-прежнему одним из множества возможных диагнозов до тех пор, пока не были готовы анализы крови на следующий день. Если это чума, то “собаки с чумой долго не живут”, - сказал нам доктор Штайн.

Он провел меня в комнату-приемную для кошек, потому что чума заразна только для собак. Таг поместили туда из предосторожности. Она была в угнетенном состоянии из-за лекарств, но все равно вышла из своего ступора, чтобы поприветствовать меня.

На следующее утро телефон зазвонил рано. У Таг были новые припадки. “Вы должны быть готовы к худшему”, - сказал Штайн. “Мы бы хотели забрать ее”, - сказал я, - “Можно я заберу ее днем”? Я позвонил Эми после того как провел утреннюю лекцию в колледже. “Это –чума”, - сказала она и твердо добавила: “Но это не смертный приговор. Мы сделаем для нее все ,что сможем”. И я ответил: “Конечно”!

Нам сказали, что поддержка иммунной системы – это ключ к успеху. И наш постоянный ветеринар хотел попробовать несколько способов лечения. Каким-то образом все это стало нашей клятвой бороться за Таг всеми возможными способами.

“После того, как эти изменения произошли, я не думаю, что у нее осталось много шансов”, - сказала Фоли. Доктор Штейн объяснил основное лечение в тот день: фенобарбитал и антибиотики каждые 12 часов. Фенобарбитал нужен для того, чтобы контролировать припадки, а антибиотики, которые я сначала принял за средство против вируса, предназначались для предотвращения вторичных заболеваний, атакующих организм животного в отсутствие иммунной защиты, либо ослабленной, либо уже разрушенной вирусом. Ей также давали валиум в дополнение к фенобарбиталу.

“Через неделю ей либо будет лучше”, сказал врач, когда мы уезжали, “либо припадки будут тяжелее”. Белокурый молодой человек вручил нам Таг через заднюю дверь клиники. Мышцы ее головы были ригидными и выпуклыми. Из ее рта текла слюна, и липкая слизь покрывала мех на ее груди. Я завернул Таг в синее полотенце и посадил на колени Эми, которая уже сидела в машине. Всю эту долгую поездку домой мы разговаривали с ней: “Ты - хорошая девочка, Таг. Ты выздоровеешь, Таг”.

В ту ночь с четверга на пятницу я заснул на кушетке. Эми работала в баре, и в последние несколько дней мы, казалось, работали посменно 24 часа в сутки, умывая Таг, устраивая ее поудобнее, давая ей лекарства и пытаясь накормить. Из-за лекарств и припадков Таг была без сознания пару дней.

После того, как я отключился на кушетке около половины первого, что-то коснулось моей руки. Я оставил Таг в корзине на полу рядом с кушеткой. Таг подпрыгнула к моей руке еще раз. Она скулила. Она была на ногах и просилась наружу. Ее походка была шаткой, ноги с трудом поддерживали ее. Казалось, что она должна резко двигаться вперед, чтобы держаться прямо. И ее шатало из стороны в сторону как пьяницу, направляющегося в бар. Она еле-еле удержала равновесие, когда остановилась пописать. Она прошла вместе со мной половину квартала. Всю дорогу домой она шла сама, и дома я влил ей еду и воду в рот через шприц. Так мы продолжали в течение еще одного часа, когда Эми вернулась домой. “Ты поправишься”,-твердил я Таг, - “мы скоро будем вместе играть на пляже”. Пляж на Плайя дель Рей был ее любимым местом. К сожалению, демиелинизация была не главной проблемой при чуме. Доктор Фоли сказала, что это вторичная проблема. Чума атакует практически все органы тела, начиная с почек и печени до эмали на зубах, структуры глаз и слезных каналов. В мозгу, в то время как происходят эти припадки – короткие замыкания, вирус также атакует другие клетки, включая мозжечок, отвечающий за высшие функции сознания. Мы этого не знали и теряли Таг клеточка за клеточкой…

Наша борьба длилась две недели. Наш ветеринар пробовал лечить Таг акупунктурой и витамином С. Мы и думать не хотели об усыплении. Припадки не причиняли ей боль, как нам сказали, поскольку во время припадка она ничего не чувствовала. У Таг, казалось, установилась одна форма припадка: длительного, но умеренного. Часто мы чувствовали, как наверху ее головы две мышцы пульсируют ритмично. Нам пришлось ухаживать за ней, как за маленьким ребенком, отправляя за нее все ее телесные функции в надежде, что если мы позаботимся обо всем, она сможет справиться с вирусом. Она потеряла контроль над своим кишечником и мы меняли ей пеленки. Мы подмывали ее и кормили из бутылочки питанием для щенков, молочными добавками и водой, смешанными вроде собачьего молочного коктейля. Пока она ела, мы чувствовали, что у нас есть надежда. Мы перестали спать. Казалось, что наши глаза играют с нами шутки, и не будучи уверенными в том, что она не бьется в припадке, а просто дышит, мы внимательно всматривались, в поисках подтверждения нашей надежды.

В конце концов началась пневмония. Иногда нам казалось, что Таг забывает дышать и дышит только тогда, когда мы ее окликаем. К тому времени нам пришлось двигать ее лапы и голову, чтобы избежать атрофирования мышц. Мы постоянно меняли ее положение, чтобы жидкость, образованная в результате пневмонии, не застаивалась на одной стороне ее легких.

После одного такого бездыханного периода, поздно ночью, когда мы уже были готовы положить ее спать, мой усталый мозг дал моим губам произнести слова: “Как ты думаешь, может быть, мы должны ее усыпить?” Но мы не были готовы сдаться. Мы продолжали наш повседневный уход до одного воскресного утра, когда после того, как она поела немного из бутылочки, Таг сдавило горло и ее вырвало прямо на меня. Вирус взялся за ее желудок. Мы не могли ее теперь кормить. В тот же день, когда я был на работе, Таг опять прекратила дышать и Эми госпитализировала ее у наших ветеринаров.

Они были способны кормить ее лучше, и более интенсивное лечение было начато с помощью капельницы. Когда мы ее навестили через пару дней, доктор Брандт предложила еще одну вещь. Она слышала о ветеринаре из Ланкастера, который использовал какой-то неортодоксальный метод, и спросила нас, не может ли она попробовать переливание крови от другой собаки, которая пережила чуму. Ее идея не сработала. Тот врач, Элсон Сирс из Ланкастера пробовал без успеха использовать простую кровяную сыворотку из крови собак, перенесших чуму. Но лечение, про которое он говорил, что оно работает, было несколько более таинственным, чем это.

Таг умерла во сне, незадолго до вечернего приема лекарств, освободив нас от необходимости принятия решения о ее эвтаназии. В это время мы ехали к ней в ветлечебницу, и эту новость нам сообщил ветеринар по пейджеру. Ее вручили нам в смотровой. Она была завернута в синюю простынку и лежала на столе с открытыми глазами, уже остывшая. За три недели, пока мы боролись с чумой, шерсть у Таг немного отросла, и она была похожа на настоящую овчарку. Я неожиданно для себя разрыдался на глазах у Эми.

Селки

Около полутора месяцев после того, как мы похоронили останки Таг на пляже, я рассеянно взял в супермаркете газету, печатающую объявления о спасении бездомных собак. Я сунул ее Эми, не подумав. Она остановилась. “Эта собака похожа на Таг”, - сказала Эми. Рассказ о выводке щенков – помеси лабрадора и овчарки в приюте, которым нужно было найти приют. На сопровождающей картинке была фотография собаки, похожей на Таг. Так Эми нашла Селки. Через несколько минут после того, как мы ее забрали из приюта, она уже была в смотровой у доктора Брандт. Она осмотрела ее, сделала прививки – мы не хотели позволить случиться этому еще раз – и взяла обычные анализы. Пожав плечами, она сказала нам: “Кормите и любите ее”.

Вернулись наши обычные заботы, щенок на заднем сиденье нашей машины, который оставался на работе с Эми. И вдруг однажды щенок кашлянул. Мы еще раз проверили ее на чуму. Ее уже проверяли и нашли, что она здорова. Эта было единственной причиной, почему мы ее взяли. Второй тест был бы бессмысленным, поскольку она была недавно провакцинирована. “Это не может быть опять чума”, - сказали мы себе. Даже если это была она, по крайней мере мы имели больше шансов с ней справиться, пока не начались припадки. Мы попытались отвлечься от самого худшего и делали все возможное, чтобы поддержать ее иммунную систему. Хотя бы для того, чтобы помочь ее организму преодолеть kennel cough: “Замечательная кашляющая собака”, - так стали мы ее называть. Мы готовили ей еду из специальной диеты, рекомендованной собаководами из Венис Энимал Эльянс. Но Селки отказывалась от пищи. Мы начали давать ей витамин С, который запихивали ей в пасть.

Она оставалась тощей. У нее поднялась температура, но мы все надеялись. Затем как-то утром, когда я работал дома, Эми позвонила от ветеринара. Она сказала, что у Селки начались припадки. Она начала делать своими челюстями движения, похожие на хаотические жевательные движения, при этом изо рта у нее выделялась пенистая слюна.

Осматривая Селки в своем кабинете, доктор Брандт опять предложила нам подумать о том, чтобы усыпить собаку. Припадок повторился вновь, с еще большей силой. Тут мне в голову пришла идея обратиться к тому врачу из Ланкастера, о котором нам говорили. Мы поехали с собакой домой и я позвонил в его клинику, и один из помощников доктора Сирса мне сказал, что они уже ничего не могут сделать после того, как начались припадки. Я провел следующие сутки с Селки, давая ей лекарства, устраивая ее поудобнее и помогая ей осуществлять ее естественные надобности. Как ни странно, к ней вернулся аппетит, и она стала есть все подряд, даже смесь ягнятины с овощами, от которой она раньше отказывалась. Между припадками она была совершенно нормальной собакой.

На вторую ночь припадок начался, когда мы с Эми купали Селки. Сначала я подумал, что это из-за того, что она испытала шок, оказавшись в воде. Но Селки билась в постоянном коротком замыкании. Припадок не прекратился ни после того, как мы ее вынули из ванночки, ни после того, как мы ее высушили насухо, ни после того, как мы ей дали лекарство. Наша подруга, Маргарет Оуенс, которая оставалась у нас в эту ночь, сказала: “Это нечестно по отношению к ней”. Наш ветеринар в эту ночь не работал и мы, не желая ждать до утра, поехали клинику срочной ветеринарной помощи. Объяснив ветеринару в чем дело и подписав соответствующие бумаги, мы прошли в ту комнату, где Селки должны были сделать смертельную инъекцию. Мы попрощались с ней, и ветеринар начал вводить лекарство. Через некоторое время припадок прекратился, а наш замечательный щенок уснул навсегда. Мы похоронили ее рядом с Таг.

В июле мы вернулись в Нью-Йорк, чтобы пожениться, и в качестве свадебного подарка кто-то из наших друзей прислал нам карточку на 80 долларов на покупку нового щенка.

“Вы, ребята, прежде чем брать собаку, должны показать ее мне”, - сказала доктор Брандт. Шэйдоу родилась в южном питомнике для бездомных собак в августе. Мы нашли ее в октябре, врачи месяц ее проверяли, прежде чем разрешили передать ее нам. Кроме того, мы сняли другой дом с садом, прежде, чем взять щенка. Шейдоу росла обыкновенным веселым щенком, который грыз мебель, кусался, делал лужицы не там, где надо. Я не выпускал ее из нашего сада. А когда я зорким взглядом обнаруживал кучку, сделанную каким-то чужаком в наших владениях, я не только убирал ее газеткой, но и заворачивал эту самую газетку в пластиковый пакет. И затем в еще один. Каждый месяц мы возили ее на прививку к ветеринару. В конце октября она начала чихать. Я запаниковал, внезапно осознав, что мы купали Шейдоу в той же ванночке, что и предыдущих наших собак. Я связался по электронной почте с несколькими ветеринарами, но они успокоили меня сказав, что вирус так долго не мог бы выжить.

Чихать Шейдоу вскоре перестала. В декабре ей сделали последнюю прививку, которая включала прививку от бешенства. Наконец, мы вздохнули с облегчением. И даже подумали о том, что Шейдоу, возможно, нужен друг, поскольку мы ее не выпускали на улицу, и она не умела играть с другими собаками.

Через какое-то время Карен нашла нам еще одну собаку, рыжего уличного пса, который сразу влюбил в себя Эми, положив ей лапу и морду на колени. Его назвали Галеном. Доктор Брандт проверила его и подтвердила, что он здоров. Шейдоу и Гален сразу сдружились, и Гален быстро научил ее преследовать наших кошек. Несмотря на это, все было хорошо.

Затем как-то ночью я услышал, как Гален кашляет. Это было мне так знакомо! Мы стали за ним наблюдать. У него начались выделения из глаз и носа. Мы отвезли его к врачу. Результаты анализов подтвердили наши худшие опасения. Чума опять нас настигла. Мы сразу позвонили доктору Сирсу из Ланкастера.

Только через несколько месяцев после лечения Галена я смог переговорить с доктором Сирсом по поводу этой статьи. Он и его жена отказывались предавать свой способ лечения какой-либо широкой огласке, пока я не убедил их ,что вовсе не собираюсь представить доктора Сирса как какого-то спасителя собак. Проблема заключалась в том, что этот способ лечения не был опубликован. В 1974 году в присутствии 2000 коллег доктор Сирс представил свой способ лечения чумы на семинаре. Его выступление было встречено с недоверием, и доктор Сирс был подвергнут обструкции. После этого, он решил избегать всякой публичности и больше не пытался пропагандировать свой метод. Он открыл свою клинику и вот уже почти тридцать лет лечит животных. Тридцать лет назад чума была распространена так же, как и блохи. Как и сейчас, лекарства от нее не существовало, а вакцины были ненадежными. И когда вспыхивала эпидемия чумы, все, что мог сделать Сирс, было попросить владельцев привести своих заболевших собак и вводить им вакцину. “Во время эпидемий 60-ых годов мы теряли по 10 собак в неделю”, - сказал Сирс. Ветеринары пробовали различные экспериментальные способы лечения, включая большие дозы витамина С, другие использовали эфир. “Нужно было найти способ “отключить” вирус. И вот случайно мы нашли его”.

В 1970 в свет вышла работа о выработке интерферона для собак. В сущности, это был метод симулирования клеток-макрофагов и Т-клеток, которые борются с заболеванием.

Сирс следовал процедуре для выработки интерферона и для выделения материала из организма животного в определенное время. Но делал он это без полного письменного отчета. Однако, он сделал ошибку, выделив материал не вовремя. В тот момент он этого не знал и попробовал сыворотку на собаке, больной чумой. На следующий день собаке стало лучше. Он отправил образец сыворотки в Корнельский университет, и оттуда пришел ответ, что уровень интерферона в ней был недостаточным. “Между тем, мы спасали собак, и нам было наплевать на выводы относительно нашей сыворотки”, - сказал Сирс. Но как она работает? “Я не знаю”, - ответил он, - “До сих пор не знаю, что за материал мы получили”. Чтобы получить ответ на этот вопрос требуются интенсивные исследования. Это требует денег и поддержки, которых у Сирса нет, и которые он и не пробует получить из-за той критики, которой он подвергся в 1974 году. Он сказал, что, возможно, опубликует свое открытие тогда, когда будет готов опять выйти на линию огня. В последнее время чума перестала быть такой острой проблемой; на ее место заступил парвовирусный энтерит. Благодаря качественной и обязательной вакцинации чума стала редкой болезнью.

Наш Гален был первым случаем заболевания чумой за последние 6 лет в практике Сирса. Когда Карен привезла его в клинику Сирса, у Галена уже была высокая температура. Он был уже явно болен, несмотря на лечение антибиотиками. Галену сделали инъекцию 10 кубиков этой самой сыворотки Х. И поскольку требовалось еще несколько инъекций, Гален остался в клинике на уик-энд. Через 18 часов температура нормализовалась.

Доктор Фоли и другие ветеринары довольно скептически отнеслись к нашим рассказам о лечении. Антивирусные препараты не приносили успеха. Большинство тех, кто использует экспериментальные способы лечения, хотят лишь привлечь внимание средств массовой информации и новых пациентов. “Если они так хороши, почему же они не хотят проверить свой способ научными методами?” - спросила Фоли. Но Фоли могла бы понять, почему Сирс не спешит представлять свое открытие. Исследования стоят денег, а чума лучше контролируется через вакцинацию собак. После того, как болезнь загнана в определенные рамки, поиск способа ее лечения перестал быть приоритетом для ветеринарной науки. Фоли признала: “Если бы я попросила грант на исследование чумы, мне бы отказали”.

Выходные мы провели в тревожном ожидании. Уезжая из клиники, мы попрощались с Галеном, уже не рассчитывая встретиться с ним вновь. Даже Шейдоу передалась наша печаль. Но в понедельник Карен привезла нам Галена – живого, некремированного, не бьющегося в эпилептическом припадке и не в коматозном состоянии! В бурном хаосе встречи, Карен все-таки смогла мне сказать, что Сирс просил передать, что действие вируса было остановлено, но чума могла нанести ущерб органам Галена – возможно, желудку, легким, глазам, а также коже на носу и на подошвах лап. Чума атакует слезные железы, закрывая их и делая невозможным увлажнение глаз. Поэтому еще две недели нам нужно было закапывать лекарства в глаза Галена и смазывать его нос и лапы, похожие на дно пересохшего озера.

С тех пор прошло несколько месяцев, и наши собаки остаются здоровыми.

Изготовление противочумной сыворотки

Следующий протокол предназначен для производства противочумной сыворотки.

Данная сыворотка используется главным образом для уничтожения вируса чумы у собак с ее острой формой.

Рекомендуется раннее начало лечения. Это обычно предотвращает развитие вторичных заболеваний.

Всегда! Проводите профилактику бактериальной пневмонии в течение 7 дней!

Выздоровление от острой формы чумы обычно происходит в течение 12-48 часов.

Эта сыворотка действует в отношении определенных видов животных, но может быть получена и использована для видов, которые подвержены заболеванию чумой, корью (measles) и чумой рогатого скота (rinderpest).

Процедура получения сыворотки

Собака. Используйте 8-12 собаку смешанной породы весом 60-100 фунтов.

Проведите полную лабораторную работу, чтобы исключить все возможные проблемы, связанные с заболеваниями.

Вакцинируйте против всех местных заболеваний и выведите всех паразитов.

Не используйте породы или индивидов, имеющих проблемы, связанные с иммунодефицитом.

Подготовьте пробирку – 1000-дозовая ньюкастлская пробирка

Введите внутривенный катетер собаке.

Введите с помощью шприца 2-3 кубических сантиметра ньюкастлского вируса внутривенно (У собаки может быть шок, для его снятия используйте соответствующие внутривенные вливания, но не используйте кортикостероиды)

Для любой собаки получение противочумной вакцины может быть только однократным.

Соблюдение сроков – принципиально. Возьмите кровь через 11-12 часов после инъекции.

6-8 часов после инъекции – выработка интерферона – не действует против чумы;

11-12 часов после инъекции – появление антивирусных факторов – очень эффективно против вируса чумы. IN VIVO(в живом организме)

Все процедуры должны быть стерильными. Через 11-12 часов после инъекции анестезируйте собаку.

Введите шейный (Jugular) катетер.

Начните внутривенные вливания.

Наберите кровь в шприцы по 20 кубиков и влейте ее в пробирки для крови объемом 10 кубиков (стерильные пробирки для крови без добавок). Дайте крови свернуться.

Центрифугировать незамедлительно после свертывания для получения чистой (clear) сыворотки. Не допускайте растворения эритроцитов.

Извлеките сыворотку и поместите в стерильные бутылочки.

Поместите стерильные бутылочки в пакетики и положите в холодильник. Сыворотка может храниться до 5 лет.

В результате охлаждения могут образоваться замутняющие сыворотку осадки. Это не опасно.

Такие осадки могут быть отфильтрованы с помощью фильтра 0.2 микрон. Сохранять стерильность

Типы чумы

Болеют молодые невакцинированные собаки со всеми обычными симптомами, т.е., пневмонией, катаром, лихорадкой, диареей, упадком сил. Включения в мочевом? пузыре. Повышенный уровень иммуноглобулина G и M, обнаружение включений при иммунофлюоресцентном анализе, и т.д.

Умеренные неподдающиеся заболевания, сопровождаемые преходящими признаками, которые часто не идентифицируются на ранних стадиях, быстрое выздоровление, могут быть спутаны с kennel cough. Появление вторичных симптомов, таких как хорея, демиелинация, жесткость подушечек лап, насморк, пневмония, заболевания глаз, K/S и энцефалит старых собак.

Новая форма чумы, относительно редкая: болеют взрослые собаки, полностью и неоднократно вакцинированные, начинается с некоторых симптомов чумы, фактор заражения неизвестен – возможно дикие животные.

Форма, вызванная вакцинацией: отсутствует пневмония, нет включений в теле, припадки, включения в мозгу, обнаруживаемые после вскрытия, тесты Elisa на антитела чумы CSF+, но эти тесты уже не используются; включения в мочевом пузыре отсутствуют. Не используйте комбинированные вакцины против чумы и паровируса, поскольку некоторые собаки страдают от энцефалита. Способы лечения мне неизвестны.

Лечение с помощью сыворотки

Для чумы типа 1-2-3 выше используйте lcc сыворотки на 10 фунтов веса собаки, три раза каждые 12 часов. Давайте антибиотики для профилактики вторичных симптомов, таких как пневмония. Используйте внутривенные вливания для контроля шока при первом введении сыворотки.

Результаты

Полное прекращение всех симптомов через 12-48 часов. Необходима профилактика вторичной бактериальной пневмонии с помощью антибиотиков.

Заключение

Мы заметили, что при раннем начале лечения у животных не появляется вторичных симптомов.

Мы рекомендуем, чтобы при подозрении на чуму у животного был произведен полный подсчет белых клеток, все лабораторные анализы, определение иммуноглобулина G и M для подтверждения чумы. Для подтверждения чумы сделайте brush border slide of the bladder (микроскопия телец-включений), 90% будут позитивными на ранних стадиях. Редко наблюдаются включения в красных клетках. Я никогда не видел включений в конъюнктиве. Для подтверждения чумы также имеются тесты IFA(иммуноферментная тест-система на основе вируса кори)

Собаки могут быть излечены при помощи сыворотки на более поздних стадиях заболевания, но сыворотка не может устранить ущерб, уже нанесенный вирусом. Поэтому лучше всего лечить на ранних стадиях или при наступлении первых симптомов.

Эта процедура была размещена в Интернете в связи со статьей Эда Бонда о чуме. Ко мне поступали просьбы об информации по электронной почте и по Интернету из многих штатов и стран. Я надеюсь, что эта процедура сработает для Вас. Мне она приносила прекрасные результаты. Эту статью не рецензировали мои коллеги. Покажите ее своему ветеринару. С вопросами и комментариями обращайтесь ко мне по адресу: searsvet@mailcity.com

Перевод ЭДИТЫ ЛУЧИЦ

Дополнительная информация на сайте: http://www.searsvet.com

Сокращенный перевод статьи сделан с сайта, на котором имеются полезные ссылки о лечении чумы собак: http://people.we.mediaone.net/edbond/distemper.html

Другие полезные ссылки: http://bcf.usc.edu/~thaase/DOT/distemper.htm

Пояснение по статье “Лечение чумы”

Предлагаемая вашему вниманию статья не бесспорна по содержащимся в ней выводам, но представляет интерес в плане информативном. Но сначала я сделаю небольшое сообщение организационного плана в отношении перевода статьи. Ее переводил професиональный переводчик, имеющий гуманитарное образование. Поэтому, конечно, не все термины были понятны при переводе. Я решила оставить текст без особых изменений, сделав лишь самые необходимые пояснения по тексту. К сожалению, мой английский пока еще на уровне “Джимми играет с Полли”, потому я не рискнула корректировать текст, в целом он соответствует первоисточнику.

Сама статья представляет большой интерес в плане наблюдений владельца животного за симптоматикой при чуме собак, последовательности ее проявления. Своеобразный и очень доступный стиль повествования описывает инфекционный процесс при чуме собак в виде такого вербального комикса, без картинок, но все рассказано так ярко и эмоционально, что даже человек, не имеющий особых биологических познаний, поймет, о чем идет речь. Еще этот рассказ может служить примером того, как на одну и ту же граблю можно наступить несколько раз. Раньше я думала, что это свойственно исключительно русским, но кто знает, может автор рассказа – потомок выходцев из России.

Что касается самого метода лечения чумы и его патогенетического обоснования, то он, как уточняет его автор, действенен в самом начале заболевания. При появлении симптомов поражения нервной системы стимуляция иммунитета будет направлена не на борьбу с вирусом, а на разрушение клеток мозга больного животного, поскольку вирус чумы имеет сродство с клетками головного мозга. Следовательно, стимулируя иммунную систему против вирусного антигена, одновременно на клетки головного мозга обрушивается вся мощь иммунной системы. Наверное, те из владельцев, у кого собаки болели чумой в генерализованной форме, обратили внимание, когда при тяжелом состоянии больной собаки ей назначаются иммуностимуляторы, то у нее начинаются судорожные припадки, если до этого они отсутствовали или учащаются, если они ранее имели место. Поэтому предполагаемый метод лечения – не панацея, о том говорит и сам автор. Заметьте, основу терапии составляет именно стимуляция собственных защитных сил организма, а не убийство вируса, оно невозможно. Лучше самого организма с вирусом никто не справится. В запущенных случаях заболевания терапия заключается в поддержании жизнедеятельности организма, его постепенной и последовательной мобилизации для борьбы с вирусом. Революционные методы при этом не помогут, а наоборот, можно погубить животное. Любой метод лечения должен приниматься во внимание, исходя, прежде всего, из состояния организма больного животного. И еще, обратите внимание на то, что в настоящее время заболевают чумой и взрослые регулярно вакцинированные собаки, даже в Америке и не просто в Америке, а в Калифорнии. Климат там не сравним с Российским, а вирус чумы собак – очень морозолюбивый вирус, при пониженной температуре он может сохраняться несколько месяцев без каких-либо особых условий. Это в Калифорнии вирус чумы нестойкий, а сейчас, в морозные дни января он прямо-таки процветает у нас. Так что, как говорится в рекламе, надо учитывать разницу.

Елена Дубровина





© Елена Дубровина, 1999-2001
© Техническая поддержка, 1999-2001