Глава 7

На следующей день, когда с помощью Игоря я разобралась в его записях, мне понадобилось увидеться с директором. Лариса объяснила, что шеф безнадежно занят и вообще завтра Новый год. Я это знала и без нее. Накануне вечером много времени было посвящено предстоящему празднику, но все прошло на удивление мирно. Умеет же мой зять прилично себя вести, когда ему это надо. Мама даже косточку с мясом приготовила для Чары, тем более, что собака оказалась единственной, кто откровенно радовался нашему возвращению домой. Понятно, что перемирие временное, вызванное производственной необходимостью зятя.

Директор расхаживал по территории зоопарка в обществе зоотехника, то бишь, заведующего зоологическим отделом, зоотехником я его зову, по образованию он зоотехник и есть. Они что-то оживленно обсуждали, я подошла поближе, послушала и ужаснулась. Их план реконструкции зоопарка больше напоминал строительство оборонительных сооружений: два ряда сеток мелкоячеистых, затем барьер и еще одна крупноячеистая сетка, через которую посетители смогут лицезреть то, что еще будет можно увидеть. В таких условиях мы вообще посетителей лишимся, да и животных тоже, они начнут болеть из-за недостатка дневного света и лучей солнца.

- Виктор Васильевич, - я не выдержала и решила вмешаться, - может не стоит превращать зоопарк в укреп район. Надо найти убийцу кошки, все равно его как-то можно вычислить. Это лучше, чем закрывать экспозицию от обзора.

- Убийца кошки нам известен, - важно проговорил зоотехник.

А директор укорил:

- Может, вы мне дадите одно дело закончить, а потом ваши проблемы обсудим. Неужели нельзя немного подождать.

- Как убийца известен, - не поверила я, - что это значит? Кто ранил кошку.

- Кто ранил кошку - неизвестно, - сообщает эта зоотехническая ошибка природы, - а вот убийцей является тот, кто не оказал своевременную помощь животному.

Я давно уже не воспринимаю всерьез слова зоотехника, чего это я сейчас -то на него обратила внимание. Но он с такой серьезной миной заявил, что убийца известен, что даже я клюнула на эту удочку. Бедный Генрих, его полное имя Генрих Кузьмич Уляшкин, готовый анекдот, ничего и выдумывать не надо, одно имя с отчеством чего стоят. Он всегда представляется - Гера и никогда полным именем. При всем его желании преувеличенного уважения Генрих не любит, когда к нему обращаются по имени-отчеству. Изображает демократа и просит называть по имени, причем, укороченном. Сначала я его просто не любила, потом начала бояться, как и любое отклонение от нормы, а сейчас жалею, тоже ведь человек и должен всю жизнь прожить таким недоделанным с несуразным именем. Генрих маленького роста, но с крупной головой и большим лицом, смотрится отталкивающе. Правда, он женат и даже удачно, взял какую-то тихую девочку из своей деревни, она и счастлива, что живет в городе, двое детей имеют. И чего бы не жить спокойно, работать по мере сил. Нет, наш зоотехник очень любит, когда кого-то удается ткнуть в грязь лицом, это у него смысл жизни, только в эти короткие мгновенья он счастлив. Меня он всего лишь на всего терпеть не может, а вот директора нашего ненавидит лютой ненавистью. Генрих работал в зоопарке еще до прихода директора и надеялся, что учтут его заслуги перед родиной. А вместо этого утвердили директором недавно работающего заведующего секцией хищников. И породило наше министерство этим приказом врага для директора зоопарка. Генриха можно со счетов снять, он точно не мог ранить кошку. Во -первых, лютый трус, во - вторых, этим он директору ничем не досадит и не подсидит. Я же для зоотехника не являюсь местом приложения сил, так клюет по мере возможностей.

Директор старается предупредить нашу свару с зоотехником:

- Надежда Юрьевна, на самом деле, вы своими подозрениями ненужные прецеденты создаете. Каждый начинает считать, что подозревают именно его, люди нервничают, подозрения обидны, неприятны. А если вас начнут подозревать, как вам это понравится.

- Виктор Васильевич, чтобы я убила кошку, такое никому в голову не придет,- я хотела сказать, даже Генриху Кузьмичу, но в последний момент сдержалась, не буди лихо, пока оно тихо. - Но не в этом дело, я или не я, конечно, не я и все это знают. Все остальные также рассуждают, они знают, что ни в чем не виноваты. Но кто-то один рассуждает не так, а на воре шапка горит. Рано или поздно, но можно будет вычислить того, кто ранил Муру. Это мог сделать только кто-то из сотрудников зоопарка.

- Ты так уверена, но как ты можешь подозревать работающих вместе с тобой людей. - в голосе у шефа явно звучит обида за весь вверенный ему персонал.

- Надежда Юрьевна у нас любит все человечество, всем верит, но ни в грош не ставит людей рядом с собой. Вот и дома у нее проблемы. - вторит шефу в мерзкой своей манере Генрих.

Вот уж кому лучше помолчать, я поворачиваюсь к нему, видимо, у меня соответствующее выражение лица, что зоотехник пятится и почти выкрикивает:

- Легко любить людей на расстоянии, а вы попробуйте любить тех, кто рядом.

Вообще логично, но это мои проблемы, кого мне любить, Генриха это не касается. Как можно от вопросов, связанных с работой, так лихо перейти на семейные проблемы вообще и моральные в частности. Раздумывая над этим, я остыла и передумала убивать зоотехника. Вообще убить его легко, надо напомнить, что нигде в мире не существует такой профессии, как зоотехник. Она является целиком и полностью изобретением социалистической системы сельского хозяйства. Развивая эту тему, Генриха несложно изничтожить. Он и без того озабочен своими надуманными личными проблемами, которые сам себе создает, а тут вот она, самая настоящая проблема никому ненужной профессии. В прошлом я самым бессовестным образом пару раз довела зоотехника, эксплуатируя эту тему. Потом самой его жалко стало, насколько серьезно он ко всему относится.

В конце концом, я разыскивала директора, чтобы обсудить возможности лечения барсов. Может и диагноз уточнить, консультантов вызвать, шеф наш любит «пир на весь мир», собрать научный люд, поговорить, новости науки узнать. Лучше переменить тему разговора.

- Виктор Васильевич, я вас по другому вопросу искала. Мне Игорь перевел статьи из иностранных журналов о суставной патологии барсов, содержащихся в неволе. Их лечение может быть довольно проблематичным, особенно оперативное, да и консервативное сложно осуществить. Как я Османа зафиксирую, чтобы сделать ему инъекцию.

- Но ты же заходишь к нему в клетку, вот и поставишь укол, - не удержался от комментариев Генрих.

Только зоотехник может ставить уколы, весь остальной мир их просто делает. Я не подхватываю инициативу перебранки, да и директор изо всех сил пытается не нарушать хрупкое перемирие.

-Надежда Юрьевна, давайте мы с Герой закончим с организационными вопросами, а потом мы с вами обсудим ваши проблемы.

Бедный, бедный наш директор, и как только он не пытается угодить зоотехнику, Герой его зовет, как тот любит и все равно нехорош для него. Вообще надо знать аксиому, не заигрывай с разной нечистью, они ведь принимают это за слабость, а не за хорошее отношение и пытаются тебя использовать, да еще и нагадить в придачу. Пока мне хватит отрицательных эмоций, лучше подожду директора в предбаннике у Ларисы, так я называю приемную. Кстати, следом за мной потихоньку переходят на сленг все сотрудники научного отдела и тоже начинают приемную обзывать предбанником.

©Елена Дубровина, 2007