Глава 6

Игорь до конца рабочего дня попросился отсидеться у меня, закончить перевод. Теперь меня еще с Фирой ждут объяснения, зачем ее ценный рабочий кадр на целый день забрала. Если бы она считала кадр исключительно рабочим, то он не прятался бы от нее в ветпункте.

Мы с Катюшкой разговаривали на улице, обходя всю экспозицию зоопарка, в ботанический отдел наведались, в оранжерею. Так спокойно и хорошо поговорили, я показала ей Османа, он подошел к сетке, стал ласкаться через нее, чем произвел на сестру неизгладимое впечатление, она заявила, что никого красивее никогда в жизни не видела. Катюшка рассказывала о Ванечке, сыне, добрейший ребенок, совершенно не похож на отца. Это я, конечно, так считаю, а не сестра. Ванечка у нас вечно все всем раздает, из яслей забирать, на ребенка одеть нечего, он все уже раздарил. Его мама такая же в детстве была, какое счастье, что он на отца не похож.

Когда мы вернулись в ветпункт, Игорь практически все перевел, лечение письменно описал. Стоит, мнется, уходить не хочет и для нас лишним не хочет быть. Но я больше не предлагаю ему остаться, Катенька устала, ночью практически не спала из-за мамы, ей надо посидеть, сколько мы по зоопарку километров накрутили. Давай, дорогой, назад, к любимой начальнице. Вслух я говорю:

- Спасибо большое, Игорь. Я прочту попозже, если что неясно, завтра тебя разыщу.

Игорь удалился, непонятно насколько задел его мой отказ в крове, вечно это мрачная физиономия, не поймешь, что он чувствует на самом деле.

- Кто это? - поинтересовалась сестра.

- Наш переводчик, прятался тут у меня от своей начальницы, она его домогается, а он у нас девушка не целованная.

- Так он неженат, - заинтересовалась сестренка.

- Ну ты прям, как его начальница, у нее это тоже самый первый и главный вопрос.

- Ты не ответила, он женат или нет.

- Понятия не имею. Чисто внешне, вроде, нет. Исполнительного листа в бухгалтерии тоже нет. Он не говорит, я не спрашиваю. Фира к нему приставала, он ей ответил, а какое это лично для нее имеет значение. Со странностями парень. Вообще он у нас постоянно недавно работает, месяца два, не больше. До этого он по договору работал, приходил два раза в неделю, переводил. Потом директор добился штатной единицы переводчика и сразу взял его к нам. Игорь - профессионал, отлично переводит, безотказный, во всех авантюрах директора участвует, во всякие там международные фонды спасения зоопарков пишут, нам потом дефициты для зверей шлют.

- Слушай, - оживилась сестра, - такой ценный кадр пропадает, а ты ушами хлопаешь.

- Ну почему же пропадает, ошибаешься. У нас Фира на него глаз положила, проходу не дает.

- Мужчины таких женщин не любят, которые им проходу не дают. Ничего у нее не выйдет. Сама посуди, к кому он прятаться пришел. Делай выводы. Организационные! - на последнем слове Катюшка сделала многозначительное ударение.

В каждой женщине, особенно замужней, живет сваха. Не могут люди успокоится, себе жизнь загубила, дай и другой тоже не дам просто так на свете жить.

- Организуем все в лучшем виде, - заверила я сестренку, - выпивка, закуска, танцы. Завтра у нас гулянка по поводу Нового года. Так что я поздно приду, предупреди маму.

- Конечно, предупрежу, - Катюша просто сияла.

Неужели она думает, что я из-за Игоря на пирушку пойду, наивная моя девочка. Вообще - то я не собиралась идти, но перспектива провести вечер за день до Нового года в кампании зятя меня не вдохновляла. Все, как раньше, мы вдвоем с сестрой и говорим о всем на свете, нет, уже, правда, не о всем. Дружно избегаем касаться в разговоре зятя, а я ничего не говорю о планах на будущее и принятом окончательно решении уйти из дома. Бедной Катюше и так достается, не буду ее расстраивать перед Новым годом.

Почему так устроено, почему я не могу общаться с любимой сестрой, когда захочу. Почему невозможно быть рядом с тем, кого любишь. Как же я по ней соскучилась, как нас всех измучило это противостояние с зятем. Уступить ему нельзя, да и невозможно, первыми пострадавшими как раз и будут мама с сестрой. Борис тогда с цепи сорвется, ему удержу не будет, начнет над ними откровенно издеваться. Сейчас у него есть буфер - это я, начни я выполнять все его требования и конец моим любимым близким. Почему, почему мы не можем быть вместе, жить спокойно, без скандалов, как раньше. В жизни так много напряжения, усталости, работы на износ и единственная радость - любимые и родные люди рядом, но и их приходится лишится. Почему я каждый день не могу спокойно общаться с сестрой, почему мы не можем быть вместе. До чего невозможна жизнь, нет никаких сил терпеть все эти несправедливости.

Я ничего этого не говорю сестре, слушаю ее, улыбаюсь, любуюсь ее осунувшимся детским личиком, пышной гривой густых каштановых волос. Ну какая она мать семейства, девчонка, десятиклассница. У Кати тот же тип лица, что и у мамы, пухлогубый, пухлощекий, с высокими скулами, с детским выражением лица, ей никто не дает ее 23, вечно на улице подростки пристают. Неужели так и будем всю жизнь встречаться украдкой или с разрешения ее урода, хотела сказать мужа, но не смогла себя пересилить, все таки Борис - моральный урод. И если бы не этот, непонятно откуда взявшийся у сестры страх одиночества и участи старой девы, не видать бы уроду ее.

Одним глазом заглядываю в листки, оставленные Игорем, ну и почерк, он, наверное, на разведчика учился. Еще у медиков бывает такой почерк, что сами потом не могут разобрать, что понаписали. Не хочется оставлять Катю одну, чтобы расшифровать записи Игоря.

Завтра предпраздничный день, но все равно все работают, разберемся с лечением. Насколько мне известно, дисплазия в запущенных случаях лечится хирургическим способом, а это в отношении барсов исключено. Значит, можно не спешить с расшифровкой, закодированных Игорем, записок.

© Елена Дубровина, 2007