Глава 4
В зоопарке
меня ждал «сюрприз», неприятный. Можно было об этом сразу догадаться, когда я
встретила у ботаников зоотехника и он с гнусной улыбочкой
доложил, что меня разыскивает директор. Перед директорским кабинетом стоял
Борис, наш зятек, меня даже передернуло всю, настолько неприятно его видеть
после так удачно начавшегося дня.
- Здравствуй, Надежда, - изобразил зять
приветливость.
А то как же, в приемной сидела секретарша, а из кабинета
показался директор.
- Чего надо? - я решила отринуть этикет.
- Надежда Юрьевна, - замялся шеф, ему не
позавидуешь, оказался между молотом и наковальней, - давайте пройдем в кабинет,
поговорим.
-Он тоже что ли пойдет?
-Надежда Юрьевна, давайте пройдем и поговорим. Я
могу вас об этом попросить без объяснений, - взмолился шеф.
Конечно, бедный директор ни в чем не виноват, я
молча прохожу в его кабинет и жду, что сейчас зятек выдаст.
- Ты знаешь, что маме пришлось вызвать ночью скорую,
так плохо она себя чувствовала, - поведал зять возмущенным голосом, в котором
так и проклевывались нотки ликования.
Бедная
мама, невозможно угодить всем или купить собственное спокойствие за чужой счет,
всегда приходится платить по своим счетам самой. Матушку очень жалко, но что же
я могу поделать, я не сумею вытанцовывать перед Борисом, а по
хорошему договорится с ним невозможно. Значит, мой уход - это лучший
вариант. Что этому -то придурку надо, чего он приперся
на работу, заботливого зятя из себя изображает.
- Как она себя сейчас чувствует, - это самое
главное, что меня интересовало.
- А ты не отдаешь себе отчет, почему мама себя плохо
почувствовала, - вместо ответа принялся читать мораль Борис.
Ну, урод, берегись, ты труп! Посмел заявиться
на работу, болван, здесь не дома, тут я
хозяйка, полноправный и очень нужный член общества.
- Слушай, ты ведь уже добился своего, я ушла из
дома, чего же ты еще добиваешься. Куда уж больше, живи, наслаждайся жизнью.
Кстати, когда мы жили с мамой вдвоем, нам не приходилось вызывать скорую, она
всегда чувствовала себя хорошо. Угадай с трех раз, что изменилось с тех пор.
Как ты вообще посмел заявиться ко мне на работу, а
если я к тебе приду на кафедру с начальством объясниться и рассказать, какой ты
у нас любящий да внимательный. И кое какие реплики в
мой адрес процитирую, они, наверное, думают, что ты таких слов не знаешь.
- Да... Я... Ты... - зачастил личными местоимениями
зятек, он никак не ожидал, что я выложу все в присутствии директора. Борис при посторонних сама учтивость и вежливость.
Не стесняется он только с женой, со мной и мамой. - Да разве так можно, -
наконец выдохнул он.
- Как это так?
- Порядочные люди не выносят сор из избы.
- Какой такой сор, любезный зять? Лично у меня сора
нет и мне скрывать нечего, у меня все на виду. Какая есть - такая есть, слова с
делами не расходятся. Что мне скрывать? А если ты здесь корчил из себя любящего
родственника, а выяснилось, что это не так, то это твои проблемы, сам их и решай.
Меня это не касается. И вали отсюда, чем быстрее, тем лучше, а то мне много
чего есть поведать миру, не дергай черта за хвост, убирайся по добру, по здорову.
Директор
во время моего гневного монолога имел вид пре несчастнейший, весь съежился,
видимо, мечтая мимикрировать в предмет обстановки. Борис привык демонстрировать
публике свои достоинства, противоположного у него быть не может, по его
разумению, поэтому он вообще находился в нокдауне. Придя в себя, он
выдавил:
- С тобой невозможно разговаривать, -и на сем удалился.
Вот и
славненько, хотя о состоянии мамы я так и не узнала. Дома нет телефона,
придется попросить кого нибудь из клиентуры, живущих
по соседству, чтобы узнали, как мама себя чувствует. Но, наверное, все более -
менее в порядке, иначе Борис сразу бы выпалил неприятную новость. Я хотела
выйти из кабинета, когда вспомнила о директоре, добрейший наш шеф пребывал в
угнетенном и смущенном состоянии. Бедолага, ни за что
оказался рядом с бурей, ему и так хватает по жизни, жена ревнивая, а секретарша
симпатичная, разведенная, к нему неравнодушная. Лариса - профессионал,
уникальный секретарь, без нее мы все, как без рук, поэтому шеф покорно сносит
притеснения супруги, а может еще и не зря, говорят, дыма без огня не бывает.
Надо как-то по хорошему выйти из положения, я решила
извиниться.
- Простите меня, пожалуйста, Виктор Васильевич, за
меня простите и за нашего зятя тоже, он ведь не догадается извиниться.
- Я что, - промямлил шеф, потом сказал, - нельзя
такой резкой быть, как - то ведь надо с людьми
уживаться. Иногда приходится и промолчать, но это,
конечно, тебе решать. - От расстройства шеф перешел на
ты.
- Виктор Васильевич, поверьте, мой зять не стоит
того, чтобы сейчас тратить на него время. Мне к барсам надо идти.
- Да, да, конечно, идите, но не забывайте, что
сказал Генрих, в зоопарке находятся не только кошачьи.
Ну, надо
же, шеф запомнил реплику нашего зоотехника. Вообще у меня еще было дело к
Ларисе- секретарше, так что не зря к директору сходила. Ларису я попросила
сделать выборку всех информационных бюллетеней, приходивших по почте директору,
а не через библиотеку. Возможно, там содержится информация по ветеринарии,
которая мне необходима. Я пока сама не знала, что ищу, но на всякий случай,
просмотрю всю ветеринарную информацию, которая по неведомым мне причинам
поступает на имя директора, а он иногда забывает мне отдать. Нужно
было изучить материалы о заболеваниях двигательного аппарата у кошачьих, у
барсов в частности.
Имеющиеся
в зоопарке барсы, Осман, мой любимчик и Яся,
предназначенная ему в супруги, заметно хуже стали передвигаться, особенно в
последние два месяца, даже зоотехник углядел, что у
кошек изменилась походка. Еще год назад у Яси заметно
уменьшилась двигательная активность, при движении она неуверенно опиралась на
задние конечности, лапы как бы сами по себе уходили в сторону
и таз слегка заваливался набок. Ее привезли в годовалом возрасте и я решила, что, видимо, у кошки имеет место
врожденная патология развития тазобедренного сустава. Месяц назад «зашатался»
таз у Османа и тут я забеспокоилась.
Нашего
переводчика Игоря я попросила сделать обзор литературы пару недель назад, но в
связи с последними событиями и домашними передрягами мне все было некогда зайти
и просмотреть переводы. А Игорь такой человек, что сам инициативу проявлять не
станет, хотя работу всегда выполняет в срок и в самом лучшем виде. Я зашла в
научный отдел и просто телепатия какая-то, Игорь сидел и просматривал журналы о
кошачьих. Кивнул мне в ответ на приветствие, всегда
серьезный, даже немного мрачный, никогда не улыбнется. Наверное, это у него
защита от матримониальных поползновений своей начальницы, Фиры.
Она у нас дама разведенная, почему -то не
разочаровалась в семейной жизни и рвется «в бой», в новый брак, покой ей только
снится. Бедный Игорь вечно ходит с мрачной физиономией, боится
лишний раз улыбнуться, чтобы Фира его в загс не
потащила. Моя версия вечно плохого настроения нашего переводчика кажется мне
достоверной, у Фиры первый вопрос при знакомстве «он
женат?» и судя по ее настрою, она не могла не положить
глаз на своего подчиненного.
Игорь
перевел мне все статьи, но распечатать не успел, времени на ожидание не
оставалось, я попросила Игоря читать мне все подряд. Фира, как водится, проявила неожиданный
интерес к патологии суставов у кошачьих, вышла из своего закутка, села рядом со
мной и стала внимательно слушать. Выражение лица и интонация голоса у
Игоря внешне не изменились, но я почти физически почувствовала, как он весь
напрягся. Чтобы лишний раз не подвергать нашего переводчика моральной травме, я
предложила Игорю сходить к клетке с барсами, а затем пройти ко мне в ветпункт и
продолжить перевод. Игорь поспешно согласился, даже слишком резво, я бы сказала и мы покинули Фиру. Ну нельзя же быть настолько озабоченной.
© Елена Дубровина, 2007