Глава 35

   Мое ночное бдение над «Частной патологией и терапией домашних животных» ничего не дало в плане диагностики хромоты пони. Утром, когда я делала обход, Таня поджидала меня у слоновника, чтобы показать, что пони уже меньше хромают. Волшебное действие анальгина. Оставалось день простоять и ночь продержаться до возвращения Димона с выходных. Надо повторить инъекции анальгина с новокаином, но не злоупотреблять. Анальгин относится к нестероидным противовоспалительным средствам, а всем им свойственное раздражающее действие на слизистую желудочно-кишечного тракта. У собак начинается понос и рвота где-то через 5 -7 дней регулярного применения анальгина в терапевтических дозах. Через сколько дней отреагируют лошади – мне не известно. Как –то не приходилось раньше лечить хромоту у пони.

   Пони хоть и маленькие, но все равно лошади по своей физиологии и строению. У лошадей невозможна рвота из-за особенностей строения пищевода. Пищевод входит в начальный (кардиальный) отдел желудка скошено, поэтому при растяжении стенок желудка газами или кормом, просвет пищевода сжимается и выход закрывается. У лошадей невозможна отрыжка или рвота. Облегчение, какое бывает после рвоты у других млекопитающих, для лошадей исключено. В случае расстройства пищеварения у лошади могут развиться колики, спастическое состояние кишечника, характеризующееся схваткообразными болями и вздутием живота. Протекают колики достаточно быстро, и при неоказании помощи все может закончиться довольно печально. Во время учебы в институте нас постоянно стращали трудностью лечения колик у лошадей. Благодаря этим запугиваниям я до паники боюсь спровоцировать колики у наших пони. Делаю очередные инъекции анальгина обеим пони и мысленно молюсь, чтобы у них ничего не забродило в кишечнике.

   Надо будет еще просмотреть литературу в нашей библиотеке. Может быть, там найду информацию о хромоте лошадей, ее причине и лечении. Тогда завтра Димку сражу своими познаниями патологии лошадей. Поэтому, завершив обход, направляюсь в научно –производственный отдел. А там меня осеняет, что Игорь может найти в иностранных журналах статьи о болезнях лошадей и пони, в частности.  

   Фира отнеслась с пониманием к моим проблемам, и мы начинаем перебирать массу научных журналов по биологии, ветеринарии, вестники зоопарков и тому подобное. Специализированного журнала по коневодству мы не нашли не только иностранного, но даже и отечественного. Когда я выразила свое недоумение по такому прискорбному факту дефицита информации, Фира в ответ пожала плечами: мы, что, ипподром что ли. Вызывай консультантов с ипподрома.

- Ага, это слово на настоящий момент у нас крамола, почище призыва революционеров при царском режиме, - напомнила я подруге. – Они, ведь просто так не пойдут понят осматривать. Их надо официально приглашать. А шеф меня просто убьет, услышав, что я консультанта хочу пригласить. Он вполне резонно спросит, а зачем мы двух врачей держим, если у нас животных постоянно консультанты осматривают.

- На ипподроме есть такой Михалыч, кажется, он управляющий или заведует чем, бывший наездник. Он про лошадей знает все. Он там главный консультант при болезнях лошадей. Его не надо официально приглашать. Попросишь по хорошему, он придет, поможет.

- Откуда такая информация, - полюбопытствовала я.

- Оттуда, от твоего Димона, - ответила Фира, - он же постоянно на ипподроме ошивается. Особенно, когда вы вдвоем работаете. При малейшем предлоге испаряется в направлении ипподрома.

- Зачем он тогда в зоопарк устроился.

- На ипподроме Михалыча, видимо, хватает. Или зарплата неподходящая. Не знаю. Спроси его сама. Твой Димыч не склонен к откровениям.

- Он такое же мой, как и твой.

  А я –то думаю, куда Димон постоянно пропадает, а он оказывается, по соседству обитает. Самое интересное, все в курсе, кроме меня, его, так сказать, непосредственного начальства.

- А ты его когда нибудь спрашивала, - спросила Фира, с сочувствием рассматривая мою озадаченную физиономию.

- Конечно, спрашивала. А он отвечал – по делам. Что я за ним следить что ли буду. По делам, так по делам.

- Да, - грустно заключила Фира, - разбаловала ты своего подчиненного.

- Вот, кажется, в журнале по ветеринарии есть статья о хромоте лошадей, - вмешался в нашу беседу Игорь, до этого молча листавший журналы.

- Что там, - сразу же спросила я, чтобы больше не продолжать выяснение подробностей работы второго ветврача.

  В статье ничего особенного не было, кроме описания приемов диагностики, с целью определения, на какую конечность хромает лошадь. С этой проблемой, кажется, я самостоятельно разобралась. Причем, когда Игорь перевел статью целиком, я поняла, что, в общем-то, все делала правильно. Все-таки, институтская школа дает о себе знать. Не зря училась, хотя и не работаю с лошадьми.

- А о причинах что они пишут?- поинтересовалась я.

- Разное, - пожал плечами Игорь.

- А поконкретней?

- Ковка неправильная, травмы копыт, воспаление копытной стенки.

- Этого ничего нет. Визуально – все в порядке.

- Растяжение связок, - продолжил Игорь.

-Ага, у обоих сразу, - прокомментировала я.

- Еще воспаление суставов вызывает хромоту.

- Может, и воспаление суставов, - пожала я плечами, - но обычным осмотром оно не выявляется. Внешне конечности без изменений, температура суставов не повышена, красноты нет. Если это и воспаление суставов, то его надо специальными методами исследовать. Рентген или анализы крови.

- А вот еще есть статья по неврологии.

   Игорь сначала читал молча, потом перевел мне. В этой статье описание хромоты лошадей больше походило на то, что я наблюдала у наших пони. При неврологических нарушениях у лошадей может появиться хромота, проявляющаяся скованностью походки. Однако, лошадь не чувствует боли при исследовании пораженных конечностей. Без лечения может развиться парапарез, т. е. уменьшение силы и амплитуды движений из-за нарушения иннервации мышц. Или даже параплегия, т. е. паралич обеих конечностей.  Кроме описания клинического проявления неврологических нарушений, приемов исследования и прогноза, в статье ничего не было.

- А где же лечение, - возмутилась я.

- Лечения нет, - снова пожал плечами Игорь. – Статья называется: Приемы клинической диагностики неврологических нарушений у лошадей. Про лечение ничего не говорится.

- Зачем нужна диагностика, если не знаешь, как лечить, - горестно вопросила я. -  Нет, чтобы все подробно расписать.

- Ну, это не ко мне, - ответил Игорь, - я только перевожу, что написано.

  В это время открылась дверь и в библиотеку заглянула Лариса, наш секретарь.

- А, еретичка, наша. Вот ты где, - очень своеобразно поприветствовала она меня, - там к тебе пришли. На богословскую беседу. Давай наверх. Они у меня сидят.

- Что, опять эти две богомолицы, - ужаснулась я. – Я не пойду. Скажи, что не нашла меня. Что я в зооветснаб уехала. Куда угодно. Хоть к черту на куличики. Они поверят, что меня поглотила преисподняя.

- Я не буду врать, - отказалась Лариса. - Нагрешила – давай отвечай. Они сегодня с попом пришли. Так что, давай, отвечай перед богом за свои грехи.

- Поп – не бог, а слуга его, - уточнила я.

- Это ты там, наверху будешь богословские уточнения делать, а не со мной, - усмехнулась секретарша, - давай, наверх. У меня работы полно. Виктор Васильевич на международный слет зоопарков собирается. Мне некогда твоих бабуль беседами ублажать. Иди, сама с ними беседуй.

- А куда на этот раз шеф собрался.

- В Латинскую Америку. Слушай, Надежда, не тяни время. Пошли наверх, - решительно сказала Лариса.

  Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Фира и Игорь проводили меня насмешливо –сочувственными взглядами.

   Беседа с батюшкой не оправдала моих опасений. В отличие от своих злобных представительниц, поп сначала представился, потом спросил, как меня зовут. В начале беседы служитель культа обращался ко мне по имени отчеству, а потом, увидев, что еложу при каждом его уважительном обращении, спросил, как бы мне хотелось, чтобы ко мне обращались. Доктор, сразу ответила я. Мне на самом деле нравится это обращение. Тогда батюшка стал обращаться ко мне -  доктор-  почти в начале каждого предложения.

   Батюшка рассказал о сути конфликта его богобоязненной паствы и моих бандитских помощников. Когда мои бравые архаровцы распугали голубей на всех близлежащих местах столования пернатых, они перенесли свои охотничьи угодья к молельному дому в Ометьево. Там находилась самая большая площадка, на которой сердобольные старушки регулярно и сытно кормили голубей. Несмотря на регулярные потери личного состава в результате деятельности моих птицеловов, голуби продолжали кормиться у молельного дома. Может, их к храму тянуло. Не известно. Старушки попытались прогнать охотников, но, конечно же, у них ничего не получилось. Детки проигнорировали проклятья, а когда бабули начали наседать слишком интенсивно – просто послали их куда подальше. Так же безразлично они отреагировали на увещевания батюшки. И тогда богомольный народ решил выяснить причину, по которой столовку божьей птицы у божьего храма превратили в охотничьи угодья. Учитывая, кто курирует церковь вместе с паствой, сбор информации увенчался успехом. Разведка донесла про ветврача из зоопарка, на потребу которой и отлавливают ежедневно пару голубей. Батюшка откомандировал на переговоры со мной своих активисток, но они с миссией не справились. Тогда батюшка решил лично поговорить со мной. 

   Кстати, во время нашей с батюшкой беседы, старушки кротко молчали, прям, два божьих одуванчика. Кроткие агнцы, а не вчерашние мегеры. Да, не знает священнослужитель своих богомольцев. А может, и знает, но не подает виду. Батюшка производил впечатление очень разумного и здравомыслящего человека. Надо отдать должное коллегам Марата, умеют они подбирать кадры.

   Я клятвенно заверила батюшку, причем, совершенно искренне, что мои ловцы голубей больше не посягнут на территорию его молельного дома. Даже постараюсь убедить их вообще не показываться в пределах церковных владений. Вдохновившись результатами переговоров, батюшка хотел склонить меня к обещанию вообще перестать ловить голубей. Но я честно сказала, что не могу обещать этого. Поскольку надо продолжать лечение барсов, без голубей терапия невозможна. Голубей так много, а барсы на грани исчезновения.

   Конечно же, после этого моего не самого лучшего обоснования, ушлый священнослужитель попытался склонить меня к спору вроде того, «кто для матери –истории более ценен». Но я понимала, куда мне тягаться с политически грамотным, и идеологически подкованным попом, поэтому, сославшись на неотложные дела, отказалась от продолжения беседы. Расстались мы с батюшкой очень хорошо, дружески улыбаясь, с уверениями в добрых помыслах. Сопровождающие его две старые ведьмы с самым бессовестным видом лицемерно улыбались мне и тоже попытались пожелать всего хорошего. Я так глянула на них на прощанье, что они сразу же замолчали, благообразно поджав свои тощие губки. В это время я перехватила понимающий взгляд батюшки. Значит, он знает свою паству. С кем только не приходится работать служителям культов. Наверное, приходится сносить и терпеть куда больше нас, простых мирян. Хороший политик этот батюшка. Рафаэлю вечером башку оторву, такому человеку ни за что нахамил.

    Большинство проблем можно решить по –хорошему, за столом переговоров. Рафа еще слишком молодой, чтобы понять это. У него, как у всех пубертатов, идеализация силы. Он пока не знает, что действие рождает противодействие и на любую силу найдется еще большая сила. Тут мне пришло в голову, что две вчерашние старухи недалеко от Рафы ушли, они тоже считают, что действовать надо силой. Что старый, что малый. Но у одного не хватает опыта, а у бабок – мозгов. Прожили всю жизнь, а так и не научились относиться к людям по-хорошему. Даже по человечески разговаривать не умеют.

   Я понимала, что одной мне с Рафаэлем не справится. Он вполне может проигнорировать мою просьбу найти новое место для охоты на голубей.

Поэтому, вернувшись с работы, я обо всем рассказала Кафее апе. Надо было немного смягчить рассказ. Я не рассчитала, рассказала все, как есть, и моя добрая старушка пришла в ужас. Кафея-апа – сама человек очень верующий, и с большим уважением относится к служителям культов любых конфессий. А тут она узнала, что ее любимый внук нагрубил батюшке и тот даже сам лично пришел и пожаловался. От переживаний Кафея-апа начала ругаться на татарском языке. У нее ругательства звучали как причитания. Любое зло ей противопоказано, Кафея-апа физически не может разозлиться. Она только страдает и причитает. Теперь уже Рафаэль с полным основанием может упрекнуть меня, что я расстроила его любимую абику. Хотя все –таки, первопричиной ее расстройства был он.

    Вечер страданий у нас получается. Все один к одному. Сначала я расстроилась, когда, возвращаясь домой, не увидела машину Марата на привычном месте. Теперь вот Кафея-апа места себе не находит после моего рассказа. Я, конечно, страдаю меньше ее. У меня появилось какое-то чувство уверенности, что Марат обязательно появится. Наверное, он еще не вернулся из Чистополя.

   Рафаэль объявился дома вечером, когда надо было идти выгуливать Чару. В последнее время я заметила, что он старается как-то больше заботиться о моей собаке. Утренние прогулки я давно уже доверила ему, теперь он и вечером норовит ее выгулять. Она уже радоваться ему начала, почти как мне. Наверное, даже без почти. Мой фиктивный молодой муж потихоньку уводит от меня мою собаку. Честно говоря, это приятно. Когда я жила с мамой, моя собака была обузой для всех, о чем постоянно мне напоминалось. Со мной могло случится, что угодно, никому и в голову не пришло бы позаботиться о Чаре. Даже моей отзывчивой сестренке. Чара вечно сидела где-нибудь в углу, стараясь лишний раз не попадаться на глаза Борису –зятьку или моей маме. А тут Чаре постоянное внимание, и собака у меня расцвела. Постоянный участник всех событий, посиделок, задушевных бесед и даже выяснения отношений. Как сегодня.

   Во время моего гневного монолога, обращенного к Рафаэлю, Чара вдруг подошла к нему и села, прижавшись к его ногам. Видимо, таким образом моя собака выражала поддержку своему новому другу. Рафаэль, до этого сидевший с отрешенным лицом, как индиец во время медитации, вдруг ожил, наклонился и стал гладить Чару по голове, чего она очень любит. Чара так смешно вытянула голову и положила ее на колени Рафаэлю. И оба они замерли в блаженстве.

- Ты меня совсем не слушаешь, - упрекнула я Рафаэля.

  Возмущение мое немного улеглось, пока я наблюдала такую идиллию отношений со своей собакой.

- Я слушаю, - коротко ответил он и снова застыл с этим своим непроницаемым выражением. Прям, краснолицый брат мой, Винетту – вождь апачей.

- Ага, слушаешь, - прокомментировала я, - в одно ухо влетает, в другое –вылетает. Я уж не жду от тебя извинений за то, что навлек на меня гнев работников культа вместе с паствой. Но хотя бы связное обещание больше не появляться у молельного дома я могу рассчитывать услышать от тебя.

- Можешь.

- Что значит – можешь. Я жду самого обещания.

- Обещаю, что больше не буду ловить голубей у молельного дома.

 Я вздохнула с облегчением, потому что опасалась услышать, что не буду ловить голубей вообще. Тогда лечение барсов прервалось бы. Неизвестно, насколько надежно полученное улучшение состояния. Может, после прекращения лечения, барсы снова начнут волочить задние лапы. И тогда все лечение надо будет начинать по - новой. Вот только кто мне будет голубей ловить, если Рафаэль откажется. А самое интересное – где, учитывая достигнутые соглашения после сегодняшних переговоров с батюшкой.

 

© Елена Дубровина, 2007