Глава 2
По поводу
гибели камышовой кошки директор решил провести производственное совещание, хотя
все положенные в конце года собрания у нас уже прошли. Но случай был
чрезвычайный, поэтому в кабинете собрались руководители хозяйственной, научной
и производственной служб. Убийство экспозиционного животного-
подобных происшествий не наблюдалось несколько лет. Хотя, что греха таить, в
нашей работе бывало всякое, и пушных зверей пытались воровать и к медведю в
клетку лезли брататься.
Шеф начал
совещание с меня:
-Наши ветеринары, несмотря на то, что не знают
отказа ни в чем, не оправдали наших надежд. Отчетливо прослеживается следующая
тенденция(что-то он слишком вычурно заговорил), если
наш доктор полагается только на саму себя и не пытается свалить свои проблемы
на чью угодно шею, то она имеет положительные результаты. Но как только в
зоопарке появляются консультанты - жди беды. Я не знаю, что стоит за этим:
сознательный отказ от ответственности или бессознательное желание не иметь дело
со сложными проблемами, пусть ими кто-то другой занимается. Но вот вопрос -
кто? Если вы находитесь на занимаемой должности, получаете за это зарплату, то
это ваше прямая обязанность - решать возникающие проблемы.
Ого,
директор наш с горя в философию ударился, а что хорошего можно ждать от
философа. От обиды заныло сердце, все никак не могу забыть собственного
бессилия, Муркино доверие, ее боль, всю эту
безнадежность и смерть, на душе тошно, а любимый шеф лишний раз напоминает о
потере, бьет по больному. Меня никто никогда не щадит, хоть чуточку и то не
пожалеют, ни дома, ни на работе.
- Но в случившимся есть доля вины и других
сотрудников зоопарка. - продолжал
обличать директор нерадивых сослуживцев. - Сколько раз говорилось о том, что
необходимо дополнительное сеточное ограждение вольера с кошками. Только этим
летом строители соизволили возвести барьер вокруг первого клеточного
ограждения, два года собирались с силами наши хозяйственники, чтобы сделать
барьер. Сколько нам надо ждать, чтобы протянули сетку вдоль барьера, еще два
года?
Шеф обратил
полный негодования взор на своего заместителя по хозяйственной части, Амира Мансуровича. Тот зря
ликовал по поводу моего разноса, теперь и самому досталось. Мы с Амиром не живем душа в душу,
потому что ветврач для него вечное напоминание о кормах для секции копытных,
сене, в основном. Если копытные имеют хорошие качественные корма, то они
практически не болеют, поэтому я провожу активную политику профилактики
заболеваний, а именно, постоянно дергаю завхоза, требуя своевременного и
качественного обеспечения кормами. Тем более, что
больше ему и нечем заниматься, хищникам корм привозят с мясокомбината, а вот с
сеном всегда проблемы.
Амир, защищаясь, пробубнил:
- Сетку протянем, совсем кошек не видно будет, там
мелкоячеистая стоит, из-за нее плохо видно, а тут еще второй барьер, вообще
ничего не увидишь.
Зря он
директору возражает, когда тот карающей перст судьбы решил из себя изобразить.
Шеф наш человек мягкий и добрый, знает об этом, как и о том, что все пытаются
его использовать. Но иногда и у директора случаются моменты, когда лучше с ним
не связываться. Завхоз наш - плохой психолог, он этого не понял и
соответственно получил, директор припомнил ему все грехи за последние 10
месяцев, а это весь его стаж работы в зоопарке. Всплыли вечные наши с зоотехником претензии к
качеству сена и корнеплодов(это единственная ситуация,
когда у нас с зоотехником наблюдается солидарность), а также никудышная работа
строителей плохое их обеспечение. Припомнили провальную организацию праздников,
дней зоопарка, когда все мероприятия буквально вытянул на себе
научно-производственный отдел. Амир сидел красный и
злой, для него была полной неожиданностью публичная порка, он ведь пришел на
мою гражданскую казнь. Как говорится, не рой другому яму и так далее, или не
желай ближнему своему того, чего себе не хочешь.
Конечно, Амиру попадает за дело, но не из-за этого все мы собрались.
Меня мучила какая-то мысль, что-то неосознанное, что я чувствовала, но не могла
выразить словами. Дело не в ограждениях и не в плохом снабжении кормами и даже
не в провальной диагностике, а в том, что кто-то захотел убить кошку. Зачем?
Какая ему от этого польза? Шкурка на мех не годится, значит, корыстные мотивы
отпадают, да и как эту шкурку забрать. Труп увезли в ветеринарный институт, на
чучело. О мясе вообще речи быть не может. Но как говорится во всех детективах
мира, должен же быть мотив. Почему-то убита именно кошка, причем не сразу
насмерть, а чтобы мучилась. Мура ничего никому плохого не сделала, значит ее убили потому, что ее смертью хотели сделать
больно. Вот оно! Первая мысль из мучивших меня ощущений начала проклевываться.
Есть еще что-то, не только злой умысел, а возможность, возможность претворить
его в жизнь. Ведь, чтобы ранить нашу Муру надо знать,
что она перед раздачей корма сидит на барьере вокруг сетки, на расстоянии 5-
- Виктор Васильевич, можно мне сказать, я тут кое -что поняла, пожалуйста, извините, что вас перебила.
Шеф
возмущенно замолчал, а Амир набычился,
ожидая подвоха. Обычно, когда кого нибудь публично
прорабатывают, остальные помалкивают, радуясь, что пронесло. Грешки за каждым водятся и когда шеф вспоминает об этом, лучше молча
выслушать, чем начать отпираться, в противном случае припомнится все, от
рождества Христова.
- Понимаете, - продолжала я, пользуясь тем, что все
пребывают в недоумении, -Ранить Муру не мог
посторонний, это сделала кто-то из сотрудников зоопарка.
После этих
моих слов вообще воцарилась тишина, как в «Ревизоре» после заявления
городничего. Надо было пользоваться ситуацией, иначе скоро все опомнятся,
начнут возмущаться и не дадут мне сказать ни слова.
- В этот день у меня была дегельминтизация птиц, я
всегда контролирую, сколько было посетителей в дни плановых обработок, чтобы
все было нормально, ничего не сорвалось.
- Не то контролируете, - не удержался от реплики наш
зоотехник.
О нем
отдельный разговор, сейчас мне было некогда вступать в перепалку:
- Я узнавала, до обеда было продано 17 билетов, все
посетители были с детьми, ни подростков, ни одиночек, никого не было.
- Ну и что, - не согласился директор, - у нас полно
не заделанных дыр в заборе, - при этих словах шеф хмуро покосился на завхоза, -
может кто угодно пройти и никакой билетер не узнает.
- Дыр не так уж и много, - пусть Амир
учтет, какая - никакая, а реабилитация, - Они все на виду и в общем -то известно, кто без билета прошел. Безбилетников в этот
день не было, они все местные и в курсе, что в этот день плановая обработка, а значит я буду ходить шугать посторонних. И все остальные
были в курсе, что я занята и не буду находится около
клеток с кошками, как обычно.
- А вам, Надежда Юрьевна, давно пора понять. Что в
зоопарке, кроме кошачьих, есть еще и другие животные.
- это зоотехник никак не уймется. Для него вся
ситуация выглядит, что я подставилась под удары и надо пользоваться моментом.
Директор,
по счастью, на него не отреагировал и не подхватил эстафету:
- Ваши слова не доказывают, что вы правы и Муру ранил свой сотрудник.
- Ну прямо мисс Марпл, - фыркнул Артур, зав. секцией хищников.
- Но только в молодости, - поддержала его Фира, наше научное руководство.
Сейчас
начнется, народное возмущение и изыски остроумия, надо было быстрее заканчивать
свою мысль.
- Виктор Васильевич, - имело смысл обращаться только
к шефу, остальные приготовились к линчеванию. - Ранение Муры
было спланировано, подготовлено, все было обдумано заранее, выбран наиболее
подходящий день. Кроме работающих в зоопарке никто
больше не смог это сделать. Ну вспомните, пожалуйста,
хоть раз у нас были анонимные нападения. Все с целью поживиться или подразнить
зверя или по пьяни, по глупости, но всегда на виду,
перед кем-то блистали или воровали. А здесь ничего этого нет. Была поставлена
цель именно ранить животное, а зачем это надо - другой
вопрос. Возможно, меня дискредитировать, но это глупо, от ран и люди умирают,
травма есть травма, ошибки бывают у всех врачей. Честно говоря, я не до конца
представляю себе мотив, но что это было сделано кем-то своим - верно на 100
процентов.
Я говорила
настолько эмоционально и убежденно, что это не могло не воздействовать на
нашего мягкосердечного директора, остальные тоже ненадолго затихли.
- Но зачем это надо кому - то из наших?
У шефа был
задумчивый вид, когда он это спрашивал, уже хорошо, что он не отмахнулся от
моего предположения. Но ответить ему было нечего, я сама не представляла, в чьи
прокисшие мозги пришла дикая идея смертельно ранить кошку. Нужно, чтобы совсем
«крыша съехала», а вроде все сослуживцы производили впечатление дееспособных, находящихся в здравом уме и трезвой памяти.
- Ну, конечно, не с кошкой счеты сводили. Может, мне
пытались досадить или заведующему секцией хищников или зоологическим отделом -
не знаю.
Народ после
моего ответа шефу обрел дар речи и вновь забурлил, выдавая реплики о моем
соответствии квалификации сыщика - любителя. Совещание с этого момента
приобрело характер дискуссии и директор, призвав к бдительности и
добросовестному выполнению обязанностей, закончил его. Фира,
заведующая научно - производственным отделом, перехватила инициативу и стала
собирать с присутствующих деньги на празднование Нового года. Вот зануда,
настроение у меня отнюдь не предпраздничное, но она ведь не отвяжется, в жлобстве обвинит и я отдала
деньги, про себя решив никуда не идти.
© Елена Дубровина, 2007